из дневника
Однажды , ещё на своём коне , отец отвёз в больницу нашу маму . Ей очень нездоровилось , и вся она была очень жёлтая . Пётр Антонович - молодой доброборский парень , выученный на доктора , сказал маме , что если бы она не пришла сегодня,так уж не жила бы на свете , и оставил её в больнице , в соседнем селе Ежонах . Шли дни и недели , всем нам очень недоставало мамы , а я за неё боялась и ждала её нетерпеливо домой. Наступил долгожданный день. Отец собрал и приготовил воз , запряг коня , посадил малую Ленку на воз , а мне приказал сесть рядом с ней , сам вскочил на переднюю часть , и мы поехали забирать маму домой - Пётр Антонович её выписал !
Когда мы , радостные и счастливые , возвращались , отец остановился у дома , что утопал в саду.Из калитки вышла женщина, поздоровалась, обняла и поцеловала маму , сунула мне с Ленкой по красному яблочку и восторженно проговорила : " Маруська , якія твае дзеткі пекныя : Кацька, гэта маленькая, як лялька ,але гэтая - указала на меня пальцем,- як варона ! "
Сегодня я не могу вспомнить, обиделась я или нет , но с тех пор я всегда старалась на себя посмотреть : в воду ли , в застеклённое окно , в зеркало , если оно мне попадалось , и причёсывала свои волосы ,укладывала их вверх ( так мне казалось красивее ) , стирала себе платье в подогретой на солнце воде . А однажды выдумала вырезать дырки на своём стареньком платьице . Потом его показала маме и Кате , сказав ,что моё платье совсем изорвалось, и надо уже покупать новое. Много же я за это вытерпела : и мама и сестра высмеяли и обругали меня( хорошо , что ещё не били ) и пригрозили , что буду в нём ходить долго-долго , пока оно не изорвётся на мне совсем !" Хочешь быть красивая ?! " - вдруг догадались они и продолжали смеяться надо мной.
Во втором классе нас учила красивая и очень строгая учительница Тамара Афанасьевна . Мы уже писали диктанты , выполняли контрольные работы по арифметике , учительница нас вызывала к доске отвечать и писать , ставила нам оценки , при этом хвалила нас или укоряла .
На перемене , когда она уходила из класса, мы заглядывали в журнал , подсчитывали количество и качество наших оценок. Меня Тамара Афанасьевна вызывала со словами :" Хочешь заработать двойку ? Ну иди ! " Потом диктовала слова ,а я их писала на доске , потом недоверчиво спрашивала , почему я в слове ' сорока ' пишу два ' о ' , и так далее. Я ей отвечала, что это слово нужно запомнить. Учительница неумолимо спрашивала у меня правило , я ей уверенно отвечала , приводила примеры . А после она ставила мне в журнал высокую оценку .
Помню осенний , холодный и серый день 1953 года , когда пройдя почти всю деревню , такую же хмурую и неприветливую, я пришла в свой класс, и как настороженно, тихо ,прямо враждебно, все встретили меня . Никто не сказал мне слова , только все перешёптывались и смотрели в мою сторону . И учительница была строже обычного .Кто-то сказал о враге народа , а на уроке учительница схватила меня за грудки и всю встряхнула . И только на переменке тётка Обухова , в доме которой мы учились , обняла меня перед всеми , погладила по плечу со словами "Ты моя цыганочка..."Перед несколькими днями был суд , с которого мама приехала домой , плакала и голосила , "что будет делать сама , как прокормит детей ?!"Расстроенная и несчастная , она объявила , что нашего отца засудили на восемь лет ."И как это мы будем жить, как выдержим столько без нашего кормильца ?!" - рвала на себе волосы наша мама .
С тех пор , я часто слышала слова или разговоры о "враге народа" . Это говорили о моём отце, осужденном за зерно с землёй , что я насобирала на колхозном току , который был недалеко от нашего домишка . В летний день я пять раз бежала туда с корзиной за плечами , чтобы подобрать опавшее на землю зерно со снопов , что складывали под навес ; подходила и к молотилке - там его на земле было больше ,- собирала вместе с землёй и носила домой . Мой отец здесь работал колхозным сторожем .Часто со мной ходила к колхозному току и Надя , моя двоюродная сестра . Слышала я , что и Виктор что-то принёс как раз перед , днём , когда приходили люди из сельского совета и делали ' троску '( обыск).Однажды летним днём тётка Марья , я и Надя пошли в Добрый Бор . По дороге к нам присоединилась какая-то женщина . Мы с сестрой то шли , то бежали то спереди , то сзади . Женщины громко разговаривали , а когда я приближалась к ним , начинали шептаться . В их разговоре и шёпоте я слышала несколько раз слова 'враг народа'.Эти слова меня страшно ранили, и я вся сжималась, потому что чувствовала, что они относятся ко мне и моему отцу , ко всей нашей семье , но делала вид ,что не слышу , не понимаю этого . Я точно не помню , наверное, в нашем селе был единственный враг народа -это мой отец.
Когда отца осудили , Катя незадолго уехала на вербовку . Виктор со мной почти не общался , а если когда озвался , так ничего хорошего в том для меня не было . Ленка была ещё маленькая , и всё вертелось возле неё , а я должна была не только присматривать за ней , но и сносить 'награждения ' за её лживый плач и предательства. Мне было одиноко и беззащитно.Однажды я написал Кате письмо, рассказала ей обо всём, и окончила словами:"У всех есть отец и сёстры, а у меня никого, приезжай, Катька, домой."Это письмо было из пяти-шести строк, но оно возымело действие. Однажды ночью, под утро, я с печи услышала взволнованный смех и плач: вернулась Катя и перечитывала маме и Виктору моё письмо .В то утро я одела в школу Катины старые капроновые , дырявые чулки , потому что у меня не было никаких . Была весна, и тряпки, которыми я оборачивала ноги , когда ходила зимой в резиновых сапогах, не годились под мои старые полуботинки. Все учителя, кто видел меня, сразу меня осудили, потребовали , чтобы я одевалась в школу , как ученица , мол , капроновые чулки и моя причёска (мои волосы сзади были подобраны на тряпичной ленте снизу вверх и связаны этой же ленточкой в узелок) в школе не годятся!
Спустя месяц-полтора Катя съездила попутной машиной (в Минск ?) к отцу , в тюрьму , на свидание . Мы все за неё очень переживали. Вернулась домой весёлая , рассказала об отце , что ему там помогли подать дело на пересуд . И все, с кем она разговаривала там, уверены, что его освободят , скоро отпустят домой .
